I-5.

[[Stas x Max]]

I-5. Камикадзе/Макс, Стас/Макс. Камикадзе шантажирует Макса, угрожая развалить +100500, Стас узнаёт об этом и отвоёвывает своего мальчика у Карамбы. Hurt/comfort, A+, желателен рейтинг

@темы: Выполнено, Новогодний фест

Comments

[Гость]

Название: Ложная память.
Пейринг: Стас/Макс, Камикадзе/Макс, Мэд/Пиво, намёк на Мэд/Хоббит.
Рейтинг: R. Исключительно за мат и кровь. Простите, заказчик.
Жанр: ангст, романс.
Предупреждения: OОС, AU, педоКамикадзе, сопли и печаль.
От автора: тысячу раз извиняюсь перед заказчиком. Рейтинга почти не вышло, половина заявки была нагло проигнорирована, вместо нормального фика автор накатал какую-то простыню. Если заказчик пожелает - можете считать это неофициальным исполнением, а баловством.
4766 слов.

Знаете, бывают моменты, когда хочется провалиться сквозь землю. Просто взять и упасть вниз, исчезнуть с глаз, раствориться во тьме, как ночные сновидения с рассветом исчезают в погибающей мгле. В такие моменты жалеешь, что ты не герой какого-нибудь комикса, или не волшебник из детских книжек. И именно тогда чаще всего становится стыдно. Страшнее бывает только тогда, когда сквозь землю тянет провалиться от безысходности.
Максим никогда не считал себя пессимистом. Даже, наоборот – в самых хреновых ситуациях он проявлял необычайную жизнерадостность, которая, как огромная батарея, питала остальных и заставляла что-то делать, как-то решать возникшую проблему. Голополосов порой сам удивлялся такому позитивному настрою, до поры до времени. Потом стал благодарить родителей за гены, не дававшие ему унывать даже тогда, когда другие лезли в ванну с парочкой острых бритв. Конечно, случались порой сбои в работе «солнечной батареи», как порой в шутку называли ребята жизнелюбие Макса. Но очень редко – всего три раза в своей жизни Максим действительно жестко хандрил, один раз дело чуть не переросло в затяжную депрессию, но поводы тоже были не детские.
Но в последнее время Голополосов всё чаще и чаще осознавал, что ввязался куда-то не туда и скоро не сможет найти выхода из лабиринта Минотавра потому-что, нет у него помощницы Ариадны, безответно влюблённой в него. Так и останется там, среди тёмных ходов и заросших зеленью тупиков, брошенный на съедение зверю. Конечно, он пытался отогнать от себя такие странные, почти психоделичные мысли, но получалось, откровенно говоря, плохо. Всё чаще и чаще он замечал, что уже несколько минут тупо смотрит в стену, а сидящий рядом Лёша с испугом тормошит его. Неделю назад Макс заявил своему вроде как другу Диме Камикадзе, что хочет уйти из Карамбы. И неделю назад он попал в импровизированное Чистилище, устроенное «другом».
Всё началось с мелочей. Сначала Иванов как-то подозрительно долго стал обсуждать монтаж выпусков с командой, частенько сам принимал в нём участие наравне с самим Максимом. Всё чаще и чаще в сценарии выпуска появлялись пометки и исправления, написанные подозрительно знакомым, витиеватым подчерком. А однажды Дима решительно мотнул головой и отправил Макса переписывать реплики к третьему видео. Поначалу Голополосов не обращал на это особого внимания, хоть и порой обиженная гордость страдала и кусалась. Всё-таки Камикадзе был старше и опытнее его, да и причин не доверять голубоглазому светловолосому мужчине, так и лучившемуся дружелюбием не было. До поры, до времени, конечно. Только потом Макс стал отмечать, что ребята из команды больше прислушивается к Иванову, чем к самому создателю +100500. Он попытался поговорить с ними, но получил в ответ только заверения в том, что Максиму надо меньше пить-курить-смотреть порнуху, и тогда все дурные мысли из головы дай бог пропадут. И Голополосов бы забил на это, если бы нутром не чувствовал – ему объявили войну. Тихую и холодную, в которой пленных долго и упорно мучают, выпытывая секреты и узнавая слабые места.
**
«Ну ты, Голополосов, и псих», - подумал Максим, судорожно закрывая дверь квартиры на ключ. Сердце билось как сумасшедшее, грозясь разорвать к чертям собачьим бренную плоть и выпрыгнуть наружу. Чувствуя себя психованной истеричкой, он нетвёрдыми шагами поплёлся на кухню и долго пил ледяную воду из-под крана. Брызнув на лицо немного влаги, Макс, наконец, очнулся от странного забытья. Плюхнувшись на стул, он уронил голову на руки и долго, вдумчиво изучал пол.
А началось всё это сумасшествие вполне адекватно. Вечером прошлого дня он записал что-то вроде «прощания» для Карамбы, перед этим послав Диме и Михаилу сообщения с извинениями и пожеланиями успехов. С чувством выполненного долга он собирался было на боковую, но тут неожиданно тишину квартиры прорезал громкий звон телефона. Домашнего, как ни странно. Дело в том, что Макс обычно давал знакомым только мобильный – домашний его телефон знали только родители, бывшая девушка и ещё один человек, имя которого не стоит сейчас упоминать, чтобы не накликать на него беду. Вернёмся к прошлому вечеру – звонил домашний телефон. Удивляясь, что могло понадобиться родителям в такой поздний час, Макс поднял трубку. И охренел, услышав в трубке знакомый, по-кошачьи бархатный голос:
-Допрыгался ты, Максимка. Говорили же тебе, не рыпайся, будь хорошим мальчиком, - Дима говорил таким тоном, словно отчитывал непослушного, но любимого ребёнка, - А ты всё своё гнёшь. Последний шанс тебе даю – исправься, или исправлять тебя буду я.
-Да иди ты к чёрту, Дим. Я из-за твоих прихотей решения менять не собираюсь, - Голополосов положил трубку, уткнувшись пылающим лбом в стену. Потому-что то стало страшно, до одури страшно, как в дешёвых американских ужастиках – по спине побежали мурашки, а в углах стали чудится несуществующие шорохи. Кое-как оклемавшись и пообещав себе больше никогда не вступать ни в какие проекты, хотя бы отдалённо похожие на Карамбу, Максим отрубился, предварительно отключив мобильный и домашний.
А днём он понял, что так просто действительно не отвертится.
С утра, по привычке зайдя проверить почту, он обнаружил, что официальная группа +100500 для него закрыта. Натурально, закрыта, под собственной ухмыляющейся физиономией висит строчка «Заявка отклонена». Но какая к чёрту заявка, если он один из руководителей группы? Вариантов было два – или глюк контакта, или сам Макс вышел из группы, попытался снова войти, но заявку отклонили. И услужливое сознание само исправило ошибку – не Макс вышел из группы, а кто-то другой, знающий его пароль. И тут, как говорится, упал первый кирпич. Потому что никто пароля, естественно, не знал, так что не понятно, кто это мог сделать. И очень понятно одновременно.
А днём, решив прогуляться до ближайшего супермаркета, он встретил, собственно, виновника вчерашних кирпичей. Рядом на автобусной остановке стоял Дмитрий и ещё один высокий, незнакомый Голополосову парень. Дима, видимо, уже довольно давно наблюдал за ним, потому что стоило Максу повернуть голову – как он наткнулся на мягкую, почти чеширскую улыбку Камикадзе. От такой улыбки бросало в дрожь. А для уставшего и очень нервного в последнее время Максима это было финишем – он как кролик сиганул в сторону дворов, на ходу отчитывая себя за то, что вообще решился выйти на улицу сегодня. Перед глазами стояла злополучная улыбка и насмешливый наклон шеи.
**
Плюнув на разницу во времени и прочие помехи, Макс встал и решительно направился ко брошенной впопыхах куртке. Нащупав внутренний карман, он вытащил сотовый и направился в спальню. Плюхнувшись на кровать, Максим долго рассматривал незатейливый узор стандартной заставки, а потом решительно открыл список контактов и кликнул кончиком пальцев на строчку «Стас Давыдов». И стоит, пожалуй, объяснить, откуда в телефоне ведущего +100500 взялся номер его главного конкурента, и почему Голополосов стал звонить именно ему.
Начать надо с того, что знакомы «враги» уже год с хвостиком. И вопреки распространённому в интернетах мнению не горят желанием удавить друг-друга. Вообще, мало кто из так называемых соперников действительно соперничает в реальности. Скорее то, что вы видите на экранах мониторов – продуманный пиар ход, не больше. Тот же банальный пример – Стас и Макс были если не лучшими, то очень хорошими друзьями. И познакомились вполне обычно – Голополосов сразу после первого выпуска This Is Хорошо решил написать «тому парню, с которым тебя сравнивают в комментариях». Разговорившись, они обменялись номерами аськи и как-то незаметно подружились. Стас даже несколько раз приезжал в Москву, и Голополосов показывал ему достояния Российской столицы. А потом было жаркое лето, белые ночи и очень много неадекватных поступков, о которых позже.
Стас почему-то долго не брал трубку, а в онлайне его не было уже два дня. Когда Макс уже был готов сбросить номер и позвонить Настеньке, гудки в трубке внезапно прекратились, и Максим сердито пробурчал:
-Где тебя носит, а?
-Там же где и тебя, Максим. Хотя, мне показалось, что ты не так уж и рад меня видеть, - раздался сладкий и язвительный голос на другом конце провода. Знакомый, но отнюдь не желанный голос. Как бы ни странно это было признавать – с ним говорил не Стас, а Камикадзе. Максим едва справился с желанием отшвырнуть аппарат куда подальше и забиться под диван.
-Какого х…Где Давыдов? Каким чёртом ты говоришь с его телефона?
-Спокойней, это не его телефон. Я просто попросил кое-кого поменять телефон твоего друга на мой второй сотовый. И, кстати, спешу тебя обрадовать – он сейчас в Москве. Вроде как решил сделать тебе сюрприз. Но если ты и дальше будешь так плохо себя вести – сюрприза не выйдёт. А сейчас я буду тебя перевоспитывать, - Макс выронил телефон. Мимолётно вспомнилось, что как-то раз он давал ключи Лёше, чтобы тот увёз из квартиры сумку Макса, а потом так и забыл забрать обратно. Входная дверь скрипнула.

[Гость]

**
Очнулся Голополосов со стойким ощущением, что сейчас его будут бить. И не ошибся – стоило ему открыть глаза и робко поднять голову, как многострадальная челюсть встретилась с чьим-то кулаком. Макса мотнуло в сторону, но чьи-то руки тут же придержали его за плечи. Хотя, даже это было не нужно – парня привязали к стулу в лучших традициях американских боевиков. Правда, в фильмах привязанными к стулу обычно оказывались симпатичные девушки, а Максим даже с макияжем бы не сошёл за девушку, но устроившему всё это безобразие было плевать. Отважившись, наконец, во второй раз поднять голову, Голополосов сглотнул. Самые худшие опасения подтвердились. Напротив, на точно таком же стуле, дружелюбно улыбаясь, сидел Дима.
-Очнулся? Ну, наконец-то, а то я уже устал твою почту читать, - Нарочито небрежно бросил Дима. Максим заглянул за спину Камикадзе и заметил, что ноутбук открыт, а на экране горит его страница Вконтакте. Мысленно обругав себя за то, что не заимел привычки выключать вовремя технику, Макс уставился на сидевшего перед ним мужчину:
-Ну и чего тебе от меня надо?
-Разве непонятно? - от улыбки Иванова хотелось удавиться. - Мне надо, чтобы ты снова сотрудничал с Карамбой. Как бы мне не было прискорбно это говорить, но если +100500 не будет выходить у нас, то, как минимум треть постоянных зрителей уйдёт за тобой. А нам это ой как не надо, понимаешь, Максим?
Голополосов демонстративно отвернулся и тут же вновь встретился взглядом с почти прозрачными, голубыми глазами, когда Камикадзе насильно развернул его к себе за подбородок. В горле как будто застрял ком, Максим чувствовал собственную дрожь и не понимал, почему так странно на него действует этот прозорливый и холодный взгляд:
-Ты же понимаешь, что мы не дадим тебе работать вне Карамбы, - спокойный и умиротворённый голос звучал уже где-то около уха, пока ловкие руки развязывали верёвки, за которые Макс был привязан. Обрадовавшийся, было, Голополосов через секунду понял, что его просто хотят перетащить в более удобное место. Путы спали, но руки и ноги всё ещё были крепко связаны, - Может, ты даже догадался, откуда у меня твой домашний, и кто мог в твоё отсутствие поменять телефон Стаса на мой. У меня, знаешь ли, везде есть связи.
-Плевал я на тебя и на твои связи. +100500 выходило и до нашего с тобой сотрудничества, если помнишь.
-Глупый, глупый Максимка, - прозвучало как-то слишком ласково, - Неужели ты не понял ещё? Твои ребята тебя предали. Они на моей стороне. Если я скажу – они уйдут от тебя в тот же миг. Я развалю +100500, если ты не вернёшься в Карамбу. А развалив, найду мальчикам более достойное применение. Так что решай, или ты становишься паинькой и не разводишь самодеятельности, вернувшись к нам, или…, - Дима даже не стал договаривать. По лихорадочно блестящим глазам было понятно, что ничего хорошего не будет.
-Нет. Можешь даже не стараться – не вернусь, - Макс сам удивился твёрдости своего голоса. Внутри всё дрожало, но мысли оставались кристально чисты. Он прекрасно понимал, что, даже вернувшись в Карамбу, уже не сможет доверять команде, которая вот так вот легко его предала. Какая-то часть души отчаянно выгораживала их, но Голополосову было уже плевать. Его предали. «Хорошо, что не продали», - устало подумал он, чувствуя, как сильные руки подхватывают его и небрежно опускают, почти кидают на кровать. Камикадзе нагнулся к нему и провёл ладонью по коротким волосам, разглядывая равнодушное лицо Максима:
-Знаешь, мне даже как-то тебя жалко. Ну чего тебе стоило оставить всё в прежнем русле? Нет, надо было начать выпендриваться. И чего ты добился, Максим? Только боли и страха, - Иванов почти нежно коснулся его щеки. Удивительно – даже угрожая, или говоря откровенные гадости Дима умел сохранять мягкую полуулыбку и добрые глаза. Такому надо было в криминальные психологи идти, а не в интернете деятельность разводить.
-Дим, а тебе это зачем нужно? - Голополосов пытался найти в небесно-голубых глазах хоть каплю сожаления о том, что творит их хозяин.
-Такое ощущение, что тебе лет семь. Деньги, миром правят деньги. Уйдут твои зрители – половины прибыли как ни бывало, - в принципе, Макс прекрасно знал ответ на свой вопрос, но просто пытался выиграть время. Пока Дима отвечал на его вопросы, Голополосов с усилием расшатывал верёвку, связывающую руки. Она почти поддалась, но тут Камикадзе заметил манипуляции своего пленника и отвесил тому сильную пощёчину. Перевернув Макса на живот, он потуже затянул ему руки и вновь развернул парня лицом к себе.
-А вот это ты зря. Ну, что же, буду играть по твоим правилам, - Дима оседлал его бёдра и осторожно, почти невесомо поцеловал, придерживая протестующего Максима за подбородок. А потом несильно, наотмашь ударил его по лицу. С губ Камикадзе не сходила проклятая улыбка, поэтому Голополосов чувствовал себя какой-то Алисой в Стране Кошмара. Затем последовал более глубокий поцелуй и, соответственно, более сильный удар. Максим почувствовал солоноватый привкус крови во рту и попытался увернуться от очередной серии «пряник-кнут», но Иванов удержал его, обхватив лицо руками и мягко коснувшись носом лба. Макс уже откровенно путался, то съеживаясь под его ударами, то расслабляясь под поцелуями. Губы были разбиты в кровь, щёки горели от пощёчин, а голова уже наотрез отказывалась рассуждать логически. Вдруг Дима отстранился, стерев с губ чужую кровь, и Голополосов, было, обрадовался, что всё закончилось. Но, как оказалось, напрасно.
Потому-что дальше настал ад.

Каждая клеточка его тела, казалось, кричала о дикой боли, разрывающей всё естество. На руках буквально отпечатались кровавые следы от верёвки, давно потерявшей былую белизну. Дышать было безумно больно, видимо, Макса несколько раз сильно ударили по груди, но мозг уже давно перестал воспринимать что-то, кроме оглушающей и бесконечной боли. А перед глазами снова и снова вспыхивали яркие, небесно-голубые огоньки.
Дима входил быстро и резко, придерживая Макса за бёдра. Совершенно не заботясь о чувствах пленника, он периодически бил его по лицу, не давая терять сознание. И постоянно заставлял смотреть себе в глаза, будто бы наслаждаясь измученным, почти покорным взглядом Максима. А потом всё поплыло, и не помогли даже затрещины. Наступила тьма.

**
С громким хлопком закрылась входная дверь. В голове зазвенело, но быстро затихло – видимо, организму уже надоело намекать хозяину, что ещё немного, и можно будет смело надевать белые тапочки и писать в медкарте «Причина смерти: болевой шок и множественные травмы». Макс попытался встать, но всё тело будто потеряло пластичность и не хватало сил даже на то, чтобы пошевелить рукой. Бросив бесполезное занятие, он уставился мутным взглядом в потолок. Хотелось залезть в ванну и долго-долго тереть тело мочалкой, чтобы смыть невидимые глазу грязь и унижение. Хоть Камикадзе и оттаскивал его в душ перед своим уходом, Макса преследовало ощущение, будто его опрокинули в ушат с помоями. Так плохо ему ещё никогда не было.
Собрав волю и остатки сил в кулак, он кое-как поднялся, нацепил чистые футболку и джинсы, а старые бросил в корзину с грязным бельём, вспоминая, чем можно отстирать кровь. Остановившись около зеркала, Голополосов хмыкнул. Губы чуть ли не почернели от ударов, на щеке алели царапины, но глаза выглядели как обычно, ни единого синяка. Видимо, Ивановское чувство прекрасного не пожелало уродовать лицо Макса фингалами на глазах. В принципе, выглядел Максим довольно сносно, учитывая общую побитость. Но лучше ему от осознания этого не становилось.
Забив на то, что губы опять начали кровоточить, он снова упал на кровать и, свернувшись клубочком, стал следить за цифрами на табло часов. Дмитрий, уходя, обещал вернуться через час и проверить, изменилось ли мнение Максима. Мнение не изменилось, поэтому Голополосов с ужасом ожидал звука открывающейся двери и нежной, почти любящей улыбки на ненавистном лице. Так прошло примерно полчаса.
Неожиданно тишину прорезал звук удара. Судя по металлическому звону, кто-то довольно неадекватно пнул входную дверь. Голополосов напрягся, но сил уже не было, поэтому он лишь распрямился на кровати и закрыл глаза, чтобы не видеть того, кто сейчас войдёт в комнату. А сомнений насчёт того, что же там нетерпеливо пинает дверь не оставалось. «Господи, спаси и сохрани», - ухмыльнулся своим мыслям Максим. С роду неверующим был, а тут аж молитвы начал вспоминать. Допрыгался, значит. Надо намекнуть Камикадзе, чтобы бил куда угодно, но не по голове, а то скоро Макс эволюционирует в сердобольную старушку, с кучей иконок под сердцем.
-Макс! Ты тут? - шёпот за входной дверью прекратился, и дверь распахнулась, впустив кого-то в квартиру. Максу голос показался странно знакомым, но он тут же одёрнул себя – не стоит надеяться, что его отсюда вытащат. В конце-концов, бывшие друзья теперь заодно с Ивановым, а остальные знакомые не настолько нуждаются в его обществе.
-Макс, ты там ещё не умер? - вопросил второй голос, который невозможно было не узнать. Как минимум половина интернетов знала обладателя этого звонкого и яркого голоса. Не хватало только фразы «Всем привет, с вами Мэддисон», чтобы Голополосов окончательно убедился в том, что в квартире был именно Илья. «Неужели он заодно с Димой? Хотя да, вроде как они раньше…», - мысль не успела подойти к логическому завершению, потому-что в дверном проёме возник такой родной и такой любимый силуэт. В комнату вбежал Стас Давыдов.
Максим попытался привстать, но удалось лишь слегка приподнять голову. Стас остановился в полуметре от кровати, испуганно глядя на лежащего перед ним парня. Голополосов слегка улыбнулся, чуть ли не кровавыми губами и закрыл глаза. Сил уже не хватало ни на что. Стас бросился к нему, приподнял безжизненную голову и положил себе на колени.
-Илюх, он здесь, в спальне! - в двери показался более массивный силуэт, а через секунду его бережно подняли и куда-то понесли. Перед тем, как в третий раз за день унестись в неведомые дали, Макс наткнулся взглядом на дрожащие губы Стаса.

[Гость]

**
Очнувшись, первым делом Макс попытался оценить обстановку, не открывая глаз. Подозрительным казалось то, что лежал он не на привычной хлопковой простыне, а на чём то вроде пледа, пушистом и волосатом. Тут же обнаружилось, что рядом ним кто-то есть. И даже не один, а, судя по тихим переругиваниям, двое. И, наконец, к Максиму вернулась память, услужливо подсказавшая ему, что вроде как эти двое – Стас и Илья. Здравый смысл же просил притормозить коней и напоминал, что удары по голове не способствуют адекватному восприятию реальности. Решив не мучить себя, Голополосов приоткрыл глаза.
Картина перед ним предстала шикарная во всех смыслах этого слова. Лежал он действительно на пледе, точнее на диване, накрытом пледом. Голова его покоилась на коленях Стаса, который осторожно гладил его по волосам и ругался с Мэддисоном, который сидел на стуле рядом и что-то печатал, положив ноутбук куда-то на ноги Максу.
-Да убери ты его, блин! Человеку же тяжело, твою бабушку!
-Человек, между прочим, ещё не жаловался. Тут только ты ноешь, мандаринка.
-Человек не против, - тихо усмехнувшись, прошептал Макс. Говорить в полный голос было больно. Видимо, он слишком много кричал, вот и докричался, шепчи теперь, как бабка-ведунья. На его реплику отреагировали бурно. Стас что-то воскликнул и коснулся ладонью его щеки, широко улыбнувшись. Илья резко захлопнул крышку ноутбука и тоже улыбнулся.
-Ну, слава тебе господи, очнулся. Мастер ты поспать, - Стас помог ему сесть и, приобняв за плечи, послал Мэда на кухню за водой. Тот пробурчал что-то про слишком умных и неохотно ушёл на кухню. Судя по тому, что через минуту там зазвучал телевизор, воду Илья приносить и не собирался. В принципе, Стаса это мало волновало. Он развернул Голополосова лицом к себе и обнял, уткнувшись носом в его шею. Макс по привычке потянул его вперёд и усадил к себе на колени. Ещё полгода назад, когда он на спор таскал Давыдова на руках, тот показался ему необычно лёгким для парня. Вот и сейчас, почти никакой тяжести не ощущалось, лишь приятное тепло чужого тела.
-Господи, я так испугался, когда тебя там увидел, - прошептал Стас, опаляя горячим дыханием шею Максима. Тот рассеянно гладил парня по волосам, перебирая светлые прядки. До него медленно доходило, что прошло уже как минимум несколько часов, а значит, Дима уже ищет его. Дыхание участилось, и Макс рефлекторно сжал ткань футболки Стаса. Тот поднял глаза и наткнулся на невидящий взгляд Голополосова, устремлявшийся куда-то в стену.
-Что с тобой?
-Стас, ты знаешь, кто меня…Кто всё это устроил? - парень кивнул и Максим продолжил, - Когда он уходил, он сказал, что вернётся через час. Я боюсь, что он заявится сюда, - голос едва ощутимо дрогнул, слишком свежи были воспоминания. Давыдов слегка отстранился и серьёзно посмотрел ему в глаза.
-Не заявится. Даже если догадается, куда мы тебя увезли – не посмеет. А если и посмеет, то пожалеет, обещаю, - такого странного блеска в глазах друга Максим никогда не видел. Будто ореховые глаза на секунду запылали алым и снова вернули былой оттенок, - Думаешь, я случайно в Москве оказался?
-Он сказал, что ты..э…сюрприз мне хотел сделать, - Макс смущённо сдул чёлку со лба. Стас улыбнулся.
-Ну, почти. Слушай, в общем, как дело было. Вечером, когда ты обращение к Карамбе выложил, я сначала хотел тебе написать, но ты из онлайна ушёл. Ладно, думаю, утром разбужу и поздравлю с уходом, - Макс укоризненно посмотрел на Давыдова, но тот со смехом отмахнулся и продолжил, - Через час позвонил Илюха. Сказал, чтобы я попробовал тебе на домашний или сотовый дозвониться. Вот тут-то мы обломились – ни отвечал ни один телефон.
-Я их отрубил. Примерно в девять звонил Дима с, так сказать, первым предупреждением.
-А мы думали, что тебя ещё тогда начали обрабатывать, не суть. Мэд, короче, сразу понял, что тут Камикадзе замешан. Он же с ним работал, ну ты знаешь. Мы поболтали и решили, что надо с Димой поговорить на всякий пожарный. Ну и ушёл он, а мне сказал пытаться до тебя дозвониться. С утра в скайп нагрянул и хриплым таким голосом сказал, что тебе пиздец. Не знаю, что ему там Иванов наплёл, но Илюха никогда таким испуганным не был. Ну, я и рванул к вам в Москву. Короче, часам к четырём мы уже начали тебя искать. Сначала проверили штаб Карамбы, потом припёрлись в квартиру Димы, но там вроде как тихо было. Мы, правда, зайти не смогли, но соседи говорили, что никаких подозрительных криков не слышали. Только потом уже поехали к тебе, там заметили его машину – ну и поскорее тебя забрали.
-А дверь то вы как открыли?
-Да она не заперта была, - усмехнулся Стас. И поспешно слез с коленей Максима, потому-что из кухни послышались торопливые шаги. В комнату вошёл Илья с телефоном и почему-то полотенцем, небрежно накинутым на левое плечо. Подозвав к себе Давыдова, он что-то ему шепнул и показал сообщение на телефоне. Тот кивнул и Мэд, скинув на кресло полотенце, и взяв куртку, ушёл. За ним ушёл и Стас, вернувшийся через несколько минут с аптечкой.
-Его Миша позвал. Скоро должен вернуться. А я сейчас буду играть в больницу, - он рассмеялся и плюхнулся рядом, доставая вату и перекись водорода. Отщипнув небольшой кусочек, Стас смочил его прозрачной жидкостью и осторожно стал обрабатывать царапины на лице Макса. Тот каждый раз непроизвольно дёргался, и только когда Давыдов, подуставший от нервозности пациента, повалил Максима спиной на диван и сел сверху, перестал, наконец, шипеть от каждого прикосновения ватки.
Наконец, каждая царапина была обработана, остались только разбитые губы. Макс устроил руки на животе и стал рассматривать Стаса, искавшего в аптечке её один кусочек ваты. Наконец, найдя и смочив его перекисью, Давыдов осторожно провёл ваткой по нижней губе Максима. Тот едва удержался, чтобы не вскрикнуть и только зашипел, как кот, которому любимая хозяйка отдавила хвост. Стас испуганно отпрянул.
-Очень больно?
-Угу. Забей, - Голополосов улыбнулся краешком рта и снова зашипел. Стас как-то виновато опустил глаза, а потом неожиданно склонился над ним и осторожно поцеловал Максима, обхватив своими губами его нижнюю губу. Несколько секунд Макс боролся сам с собой, а потом послал предрассудки к чёртовой матери и, притянув склонившегося над ним парня за подбородок поближе, углубил поцелуй. Поглаживая Стаса по щеке, Максим снова и снова корил себя за то, что не умеет отказывать этому наглому и белобрысому латышу. Стас на секунду отстранился, слизнул с губ Голополосова выступившую каплю крови, но Макс мягко отстранил его за плечи, не давая снова себя поцеловать.

[Гость]

-Стас, не надо, мы уже говорили на эту тему. Между нами ничего не может быть, ты…- договорить Максиму не дали. Стас положил ладонь ему на рот и наклонился к самому уху:
-Плевать мне на все твои предрассудки, слышишь? - Давыдов коснулся губами мочки уха и снова зашептал, - Помнишь, что я тогда говорил? Я не шутил и не бредил, и вино было совершенно не причём. Я люблю тебя, понимаешь? - Макс вздрогнул. Сердце снова ускорило темп и, как несколько часов назад было готово выпрыгнуть из груди. Максиму безумно хотелось прижать к себе этого придурка и сказать, что он тоже его любит, но чёртов здравый смысл опять начинал зудеть о том, что между ними слишком большое расстояние, слишком часто приходиться играть в ненависть на публике, слишком… «Да ебись оно всё конём», - подумал Макс, прежде чем поцеловать Стаса. В конце концов, попытка не пытка, а мучить их обоих Голополосову откровенно надоело. Ну и пусть они видятся так редко, что начинают забываться мелкие черты лица. Ну и пусть они разыгрывают неприязнь, ненависть на публике – это всего лишь игра. И вся эта история с Камикадзе чётко дала понять это.
-Мы придурки, - вздохнул Голополосов, убирая чёлку с глаз нависшего над ним Давыдова. Тот что-то пробурчал про неумных и неромантичных москвичей, но его тираду прервал хлопок входной двери, заставивший парней отпрянуть друг от друга.
-Стас, бля! Сколько можно тебе звонить, удод! - послышался из коридора жизнерадостный донельзя голос Кшиштовского. Через несколько секунд в комнату ввалился сам Миша, прижимая к носу холодную банку пива. Нос, собственно, выглядел весьма плачевно, как и лиловый глаз ввалившегося следом Мэддисона. Илья печально проводил взглядом пиво, ушедшее вглубь комнаты вместе с Психодозером и, отобрав у растерявшегося Стаса аптечку, принялся искать мазь от синяков.
-А…А что с вами?, - спросил Давыдов, разглядывая ржущих непонятно над чем парней. Те в ответ только махали руками, смотрели на Максима и снова ржали. Макс вопросительно взглянул на сидящего рядом Стаса, тот отрицательно покачал головой. Наконец они отсмеялись, Миша открыл банку пива, хлебнул и начал:
-Короче, приехал я, значит, и смотрю – у вашего подъезда Дима тусуется, а с ним парочка каких-то гопников. Подумал я, и позвал Илюху – может, сможем вразумить его. Хуй там, как оказалось. Мэд как вышел – сразу в глаз получил, я потом только из машины выскочил. Илья с Димой о чём-то сначала говорили, а эта гопота ныла в стиле «ну можно я ему врежу». Ну, короче, не знаю, у кого там сдали нервы первыми. Подрались мы знатно, мне чуть нос не вывернули в другую сторону! - жизнерадостно закончил Кшиштовский. Банка пива перекочевала в руки Ильи, который так и не нашёл мазь и теперь печально глядел на себя в маленькое карманное зеркальце. Он глотнул, печально вздохнул и, заметив, что Стас и Макс, вроде как, ждут от него каких либо реплик по теме, неспешно продолжил:
-Судя по вашим неумным лицам, вас волнует вопрос, почему мы с Михаилом так бурно веселились прошлые пять минут, - не удержавшись, Илья ещё раз хихикнул, - Странное пиво. А, так вот – пока мы общались с Ивановым на языке жестов, он нам сообщил, что вне Карамбы нашему дорогому Максиму наступит пи..печаль ему наступит, да. Не буду приводить цитаты, но смысл с том, что ему помощи ждать не от кого и нас всех поодиночке порешат. Нет, мы, конечно, поржали, но всё-таки.
-Да не тяни уже, блять!
-Сам блять, - гордо ответил Мэд, - так вот, мы подумали, позвонили и я решил. Макс, не хотел бы ты присоединиться к Еве?
Голополосов почесал в затылке. Ещё в начале своего карьерного роста он решил для себя, что +100500 будет самостоятельным и ни от кого не зависящим шоу. Прошло время, появился Камикадзе, который быстро влился в коллектив и Карамба с её весёлыми, безбашенными ребятами. И почти сразу ему заявили, что «Спасибо, Ева!» - унылый и погибающий проект. И Макс поверил, хотя вообщем-то даже не был знаком ни с ребятами, чьи шоу выпускались на ней, ни с самим создателем. Даже подружившись со Стасом, он продолжил слегка пренебрежительно относится к Еве, просто по старой привычке. И только сейчас понял, что с радостью бы присоединился. Хотя бы потому-что был знаком почти со всей её постоянной командой, да что там знаком, по-видимому, эти знакомые оказались ему ближе родных друзей. Но всё такие кое-что мешало.
-А как же Юра? Он не будет против?
-Не смеши мои эфиры, - влез в разговор Кшиштовский, - он вообще первый предложил Мэду уговорить тебя. Но ты же видишь эту хитрожопую морду, так что…, - в Мишу полетела подушка. Максим улыбнулся и, незаметно коснувшись руки Стаса, ответил:
-Тогда согласен, чего уж там.
**
Всем привет, с вами Мэддисон. Поскольку личку Юры Дягтерёва и внезапно мою личку порвала школота с тупыми вопросами, я, пожалуй, на них отвечу, пока более адекватные и менее упоротые люди откачивают Юру валидолом.
Во-первых – нет, вам не показалось. +100500 действительно выходит теперь на канале «Спасибо, Ева!». Шоу всё ещё ведёт Макс, в нём всё ещё полно нецензурщины и позитива.
Во-вторых, нет, мы не сошли с ума. Ни Юра, ни я, ни тем боле Стас, который, о боже, выходит на одном канале со своим конкурентом. Ребят, ну вы прям как малые дети, ей богу.
В-третьих, нет, я не сделаю нормальный обзор на линейку. Идите в жопу.
В-четвёртых, я знаю, что всех уже достал, но группу Пелегрим по-прежнему не уважаю.
Собственно, это всё, что я хотел сказать. Пользуясь случаем, хочу передать привет Хоббиту из «Время Жратвы». Чмоки, сладкий.

[Котэцу, о любовь моя, Котэцу, выходи за меня]

Автор, Вы прям из Камикадзе какого то изверга сделали Но это просто прекрасно, браво, Вы сделали мне ночь :3
Не заказчик.

[Гость]

Автор, Вы погладили мой кинк. Благодарю!
не заказчик

[Гость]

Да я же драконорожденный!, точнее педобира-маньяка. Западающего на бородатых лолей-хипстеров :3
Гость, хорошо, что не сквик
автор

[Гость]

вот знаете - я мечтаю, чтобы "Спасибо, Ева!" взяла под свое крыло "ТiХ" и "+100500". Это ж будет охеренно *-*
заключительный монолог Мэда шикарен, люблю его)
но Миша был невхарактерен, оос такой оос
спасибо.
не заказчик.

[Котэцу, о любовь моя, Котэцу, выходи за меня]

ой, Автор, я Вас обожаю и за эту фразу тоже Можно это будет моим новым ником? :3

[Гость]

Да я же драконорожденный!, да пожалуйста, я только за

[Гость]

это был сонный автор, если что.

Вот это класс! Черт, такой шикарный hurt/comfort, меня пробрало
Автор, спасибо большое за исполнение! Мне очень нравится ваш стиль письма, особенно мифология вначале
Камикадзе создал впечатление какого-то итальянского мафиози, только черного костюма не хватало
А вообще: все вкусно и прекрасно
не он

шикарно и реалистично!

не заказчик

[алКошка]

Упс, звиняйте загулявшего заказчика^^"
Автор, спасибо! Камикадзе так прям вот такой, каким я его и представляла *__* Обаятельный гнилой ублюдок хД
Немного сквикнул Стас... Но это мы переживём=)))
После этого фика мне ещё больше нравится идея войны Карамбы с Евой за Макса
Спасибо огромное, замечательное исполнение! И отдельное спасибо за Хоббита - у меня к нему сохранились нежные чувства ещё с тех пор, как он был виджеем на A-One^^
Откроетесь, м? Хочу вручить цветы лично=)))

[Хлестаков]

Аз есмь автор
Дичайше извиняюсь за сквикнутого Стаса, просто под конец фика автору уже виделись розовые дали и голубые ели, поэтому концовку он переписывал раз двести, но так оптимальный вариант и не нашёл. И, да, он совершенно не умеет писать ни Стаса, ни Мишу.
За Хоббита спасибо моей бэте, монолог Мэддисона писался только ради неё

[алКошка]

Хлестаков, ещё раз спасибо!

просто под конец фика автору уже виделись розовые дали и голубые ели

Замечательная фраза, всем порой хочется пастельных тонов=)))

[Кот Сашша]

А здорово

[Гость]

Предупреждения: ООС, Violence, POV Стас, нецензурная лексика
От автора: Автор был уверен, что заявка еще не выполнена, посему накатал. Прочитал первое исполнение - много думал, выкладывать ли свое. Потом решил, что все равно анонимно, так что никто не узнает меня и посему я не опозорюсь Хотя кто с моим творчеством знаком может и узнать меня ><

Количество слов: слишком много

-Прости, мне пора, - шепотом в самые губы, мягко высвобождается из моих объятий.
Не отпускаю. Не отпущу. Целую еще раз, чувствую – не улыбается, обеспокоенный, задумчивый, задерганный последние несколько дней.
-Что происходит?
-Все в порядке.
Я размышлял над загадкой Макса уже три ночи подряд. У вас такое бывает? Днем никогда всерьез не задумаешься о действительно важных вещах – слишком занят оплатой проезда в маршрутке, высшей математикой, мыслью «не забыл ли дома перчатки? Какой же дубак…» Ночью не так. Словно я больше не могу отрицать очевидное, сдаюсь мыслям-мясоедам. Мыслям: «что с ним?» Мыслям: «где он?» Мыслям: «может, у него кто-то есть?» Голова – город-миллионер.
Мне невыносимо лежать на диване и глядеть в белый потолок. Мне невыносимо слушать гудки в телефоне. Эти чувства одной породы – сознанию не за что уцепиться, ты словно катишься с ледяной горки. Я как подумаю – за стенами соседи, будь их воля, они бы ходили и по моим комнатам, только стены им не преодолеть. Осознание этого пульсирует в городе-миллионере, заставляет возводить в куб ощущение полного одиночества.
Пазлы: «на студии он с восьми вечера, сейчас уже скоро полночь…» Пазлы: «Выпуск был почти готов, он проболтался, значит, нужно только монтировать…» Пазлы: «Он встревожен каждый раз, когда я вижу его»
Пазлы складываются только в одну картинку – все пазлы такие.
Я встаю слишком резко – темнеет в глазах, пол на мгновение уходит из-под ног. Я делаю вдох, я хватаю куртку и ключи, я выхожу вон. До студии ехать не так уж далеко – я не успею замерзнуть.
Когда я перехожу улицу на красный, раздается звонок мобильника, я жму на зеленую трубочку, увидев на дисплее твой номер, но на мое «алло» не слышно ответа. Знаете, так бывает. Лежит в сумке телефон – особенно если сенсорный – случайно попадут в нужную точку ключи-йоги, и телефон делает звонок последнему набранному номеру.
Я замираю, оказавшись на тротуаре. Я слушаю. Слова: «Сука, мне ничего не стоит это сделать, ты же знаешь!» Слова: «Я уже говорил тебе сто пятьсот раз! Если хочешь остаться в проекте, будешь делать то, что я тебе скажу» Слова: «Я твой продюсер, тупой ты ублюдок!» Слова: «Мне нравится, что ты боишься…»
Я дрожу, я словно проглотил комок водорослей, горло сдавливает. Я узнаю голос Димы. Я понимаю, мгновенно понимаю все, пазл сложился заново, картинка другая.
Я не могу разобрать слова Макса, но я знаю – он там. Я знаю – он сделает то, что потребует Дима. Потому что я знаю, как важен для него +100500.
Слова: «Ты красивый с этого ракурса, ты знаешь об этом?»
Стон удовольствия. Слова: «Не смей кусаться. Давай, вот так, целиком»
Порыв удушающей злобы – я слишком хорошо понимаю, что происходит. Телефон в карман, застегнул молнию, пустился бегом. Сбитое дыхание с непривычки, холодные брызги тротуара пачкают джинсы, мне не до этого, мне не до этого. Голос Димы в ушах, образ Макса в голове. Моего Макса. Моего мальчика. Придающая сил ярость, я взлетаю по лестнице, ведущей в квартиру-студию, рву на себя дверь, заперто. Я задыхаюсь, сердце колотится где-то в горле, наверное, в ушах шумит потому, что оно слишком близко, сердце близко…Макс близко.
Я ударяю кулаком в дверь.
-Открой!
Через несколько секунд – щелчок щеколды, скрип, и в просвете – недовольное лицо Димы.
-Чего ты пришел? Мы уже заканчиваем…Сейчас он.
Дима выглядит настолько безобидным, что я невольно пугаюсь, а не ошибка ли это. Но он выдает себя сам.
-Ты… - Дима смотрит на меня внимательнее, запыхавшегося, на растрепанные волосы, неаккуратный костюм, -ты…
В глазах вспыхивает испуг. Он пытается закрыть дверь. Хватаюсь за нее, рискуя прищемить пальцы, открываю силой, подлетаю к ублюдку, и, повинуясь какому-то дикому, первобытному порыву, ударяю его по лицу. Он в ответ бьет меня в живот. Чуть не сгибаюсь пополам от боли, но не остаюсь в долгу. Я в жизни не ударил человека, но сейчас бью везде, куда могу дотянуться, наверное, злость, это все она, удесятеряет силы…
-Стас!
Я оборачиваюсь, по-прежнему стискивая пальцами рубашку Димы, стирающего кровь тыльной стороной ладони.
Максим, мой Максим, он стоит в коридоре и смотрит на меня, рот приоткрыт от изумления.
-Как…как ты блять узнал?! – шепчет он, - Стас…Это не то, что ты думаешь…Мы с ним…Я не…
-Я знаю, я все знаю.
Я выпускаю Диму, он кучей валится на пол, шипит что-то. Я до сих пор не могу понять, как я смог сделать такое.
-Блять, Стас, ты…Как ты…Прости.
Я подхожу, обнимаю, прижимаю к себе.
Он стирает пальцами кровь с моей разбитой губы, молчит, смотрит на меня огромными глазами.
Пытаюсь поцеловать – он уклоняется.
-Макс?
-Я не могу. Бля, да я…Я…
Я понимаю. Но мне наплевать.
Я покрываю поцелуями его лицо, не позволяя ему произнести ни слова, накрываю его губы своими каждый раз, когда он пытается сказать «прости». Макс дрожит в моих руках.
-Он…Он сказал, что закроет все к хуям, если я не…Не…
-Тише, - шепчу, - все в порядке, Макс, я здесь.
-Я люблю тебя, - задыхается Макс.
Он никогда не говорил этого. Мы никогда не говорили этого вслух.
Много позже этой ночью мы сидели дома в ванной, Макс протирал перекисью мои ушибы и рассказывал все с самого начала. Как Дима шантажировал его, грозя прикрыть проект. Макс не плакал – он никогда не плачет. Просил простить его.
-Если ты решишь уйти, то ты будешь невъебенски прав.
Я смеюсь. Куда я уйду от тебя?
Прижимаю к себе, держу его лицо в своих ладонях, целую нежно и жадно. Он запускает руки под мою футболку, стаскивает ее с меня. Раздеваю его, целуя каждый сантиметр его тела.
Никто не смеет тронуть тебя, Макс.
-Ты мой, - шепчу, расстегивая молнию на его джинсах, - и Макс…Я так безумно люблю тебя.

[Хлестаков]

Даэтожблятьохуенно! Автор, спасибо вам за такое красивое исполнение, вы прекрасны
первый автор например

[Olchenka]

Хлестаков (автор 1), Гость (автор 2), исполнения отличные, спасибо вам обоим!

[СТАМАКС]

Офигенно!!!!

[Гость]

большое спасибо^^
пока заказчик не придет не откроюсь
ну этого никто и не жаждет в принципе но надо себя выставить важной птицей

[алКошка]

пока заказчик не придет не откроюсь

Заказчик жаждет, ибо! Надо же знать, кто такую красоту пишет *__*
Очень здорово, стиль повествования понравился - повторы эти, и ПОВ - действительно красиво
А ещё от самого содержания двойственные чувства: вхарактерность действий налицо, а в голове у Стаса совсем другое *__* И это хорошо, ящитаю, патамушта ну кто этих мужиков знает, как они думают? Может, у них мачизм только в действиях и проявляется хД
Автор, спасибо огромное! Заказчик Вас любит и хочет носить на руках=)))

Это просто восхитительно! Меня прям пробрало! Шикарное второе исполнение, огромное спасибо за него Обеспокоенный и влюбленный Стас прекрасен

[Пексикид]

Благодарю :3
Больше всего конечно радует что заказчик рад.
алКошка, это очень страшно, что рейтинг почти детский? Не получился высокий, не вписывается он сюда :с

автор

[алКошка]

Пексикид, не, рейтинг не важен, главное - написано здорово, пробирает *__*
Ещё раз огромное Вам спасибо

[Пексикид]

алКошка, Вам спасибо